I тур, №2

[Greedfalloneline]

Васко/ж!де Сарде, ночь, портовое управление. Отобрать у Васко бушлат, потом согревать в объятиях. R+, H+

Пишет  yaguarondi:

Исполнение №1, внелимит

Исполнение №1, внелимит

Васко она заметила не сразу. Сначала увидела неровно мерцающий огонёк своего поясного фонаря — пришлось снять его, чтобы не светиться перед навтами в прямом и переносном смысле, — и только потом высмотрела притулившуюся на ящиках у стены поджарую фигуру. Не будь его рубашка такой вызывающе белой, вообще не разглядела бы, наверное...
Де Сарде досадливо прикусила губу. Перед визитом в портовое управление она нервничала и торопилась: спешно разрисовав подбородок синими чернилами, буквально сдернула с капитана бушлат — а взамен бросила ему свой расшитый золотом камзол. И даже не подумала, что широкоплечему моряку тот будет безобразно мал. И что по пристани Сан-Матеуса гуляет злой осенний ветер, щедро рассыпающий пригоршни холодной водяной пыли — тоже не подумала.
— Васко! — виновато окликнула она, подходя вплотную и вглядываясь в тонкое лицо. Очень красивое, между прочим, лицо, если б выражение ещё было не такое... никакое. — Вы как? Сильно замёрзли?
Он выпрямился, как бы сбрасывая дремоту, и медленно склонил голову от одного плеча к другому, разминая мышцы. Её камзол, аккуратно сложенный, лежал рядом. Мог хотя бы накинуть! Ну что за характер...
— Всё в порядке. Навта трудно испугать ветром с моря.
О да, разумеется. Всё в порядке. А у самого губы аж побелели... Она сдернула перчатки и схватила его руки — холодные, как кусок льда. Пришлось наклониться и дышать на них, и растирать, согревая. Васко, гордец несчастный, тут же попытался отбрыкнуться:
— Это совершенно не обязательно, де Сарде.
— Не обязательно, — легко согласилась она, — но мне бы очень не хотелось быть виноватой в чьей-то простуде...
Несмотря на все её старания, кожа Васко теплела медленно, неохотно: он и впрямь сильно закоченел, пока ждал её. Нужно действовать радикальней, решила де Сарде. Придвинулась вплотную и зажала его ладони своими бёдрами.
Поступок был спонтанный и, что уж говорить, не слишком подходящий княжне. Но увидеть лицо Васко, когда его руки оказались между её ног... честное слово, оно того стоило! Наконец хоть что-то, кроме его извечного чуть ироничного спокойствия. Весёлый азарт ударил в голову, как вино, простучав молоточком в висках и горяча кровь.
— Де Сарде, вы сейчас...
У бедного капитана даже голос охрип. Внезапно.
— Я сейчас, — усмехнулась де Сарде, быстро расстегивая крючки на бушлате, — согреваю вас, капитан. В конце концов, это же моя вина, что вы замёрзли... — И, прижавшись к нему, жарко выдохнула прямо в ухо: — Ну что, так ведь теплее?
Васко прошипел сквозь зубы нечто моряцки-непереводимое. Де Сарде, успев почувствовать вкус к этой игре, обняла его за шею и потёрлась грудью. Собиралась ещё запустить ладони под рубашку — хулиганить так хулиганить! — но не успела.
Он всё-таки высвободил правую руку — только затем, чтобы ухватить её за пояс и рывком притянуть к себе; мозолистые пальцы нырнули под широкий ремень, уже не ледяные, но будоражаще холодные. От их прикосновения по позвоночнику разбежались щекочущие мурашки. А левая рука... де Сарде охнула. И ещё сильнее сжала ноги. Внизу живота, потревоженный его прикосновениями, извивался клубок горячих змей.
— Вы... — Этого дурацкого церемонного «вы» де Сарде просто не вынесла: взяла и поцеловала его, затыкая на полуслове.
Губы Васко были жёсткими, обветренными и холодными. Но целовал он жарко, глубоко, жадно, именно так, как ей — им обоим! — было нужно.
Они целовались долго, до головокружения, до потери пульса. А потом отстранялись, задыхаясь, как после ожесточенной драки. Терлись носами. Жадно дышали, деля на двоих каждый глоток стылого воздуха. Васко смотрел в её лицо, не отрываясь, и его глаза... Ей никогда не удавалось понять, какого же они цвета, но сейчас, в едва разгоняемой дрожащим огоньком фонаря полутьме, они казались почти чёрными. И обжигающими.
Де Сарде сама не понимала, когда успела оседлать его бедра, когда её собственные штаны оказались спущены вниз. Ничего она не понимала. И вообще не собиралась его соблазнять... Всерьёз — не собиралась. Во всяком случае, не на обитых железом ящиках, не в грязном, продуваемом всеми ветрами портовом закутке!.. Однако прямо сейчас, чувствуя его руки на своём теле, не могла придумать ни единой причины, чтобы заставить себя остановиться.
— Васко, — выдохнула она, наощупь распутывая завязки его штанов. — Пожалуйста...
Он кивнул — молча, будто не доверял собственному голосу. Замер ненадолго, вынуждая её тянуться за его прикосновениями в попытках избавиться от ноющей, тянущей пустоты внутри. А затем, легко направляя себя, проник в неё, прижимаясь татуированной скулой к её шее. Свежая щетина кололась, едва ощутимо, но щекотно, и де Сарде сдавленно хихикнула. Но тут он начал двигаться, и смех превратился во всхлип, а тот перерос в стон. Какой-то крошечный осколок здравого смысла напомнил, что у воды звуки разносятся далеко — и она впилась зубами в его плечо, чтобы приглушить рвущиеся из горла звуки.
Васко судорожно выдыхал, тычась губами ей в шею. Его дыхание, горячее, влажное, оседало на коже. А от того, как он гладил её лопатки, по спине разбегались молнии — короткие, обжигающие, злые — и де Сарде начинало казаться, что она сейчас расплавится. Или взорвётся. Или и то, и другое сразу. Ветер, трепавший полы и бивший ледяным хвостом по голой коже, не помогал остыть — только подгонял вперёд, заставляя её извиваться, не желая, чтобы это безумие прекращалось...
Васко вжал её в себя, буквально выбив воздух из лёгких: резко, почти больно — она даже не думала, что у него такие сильные руки! — и именно это заставило пружину, так долго скручивавшуюся в ней, распрямиться. Де Сарде вдруг стало очень легко — до сладкого звона в ушах и онемевшего тела. Васко всё ещё прижимал её к себе, бормоча что-то неразборчивое; ей показалось, там было что-то про бурю. Или буран?.. Де Сарде не разобрала. А спрашивать не стала — не хотелось. Хотелось просто прижаться к нему вот так и не отпускать. Не сейчас. Никогда.
Очередной порыв аквилона всё-таки привёл их в чувство. Он — и приближавшийся со стороны причала пропитой голос, распевавший незатейливую песню. Едва услышав его, де Сарде соскочила на землю. Васко хотел что-то сказать, но она шикнула на него и принялась судорожно приводить в порядок одежду, изо всех сил надеясь, что их не заметят...
Их всё-таки заметили.
Но подходить и интересоваться, какого морского демона они тут забыли, припозднившийся навт не стал. Только благодушно пробормотал что-то вроде «эх, молодость!..» и пошёл себе дальше вдоль причала.