I тур, №22

[Greedfalloneline]

Курта определяют наставником к Константину и ж!де Сарде. Его первый день.


Пишет Гость:

Исполнение №1, внелимит

Исполнение №1, внелимит

Курт вылетел от коменданта в самом скверном расположении духа, едва удержавшись от хлопанья дверьми.

У входа в казарму его подкарауливали Манфред и Зиглинда.

– Ну что там? Зачем он тебя искал? – в голосе Манфреда было куда больше любопытства, чем тревоги.

Он считал, что его товарища не в чем упрекнуть, а значит приказ генерала непременно связан с чем-то хорошим. Например, с повышением. Зиглинда разделала опасения Курта: ей было отлично известно слово «подстава». А сам он теперь даже не знал – наказали его или повысили. Поэтому просто протянул бумагу с приказом, которую все это время сжимал в кулаке и уже порядком измял.

– Ух ты! – Манфред по-прежнему был полон оптимизма. – Служить во дворце? Это же здорово! Что за кислая рожа у тебя, не пойму.

– Если бы просто служить, – проворчал Курт. – Читай дальше. На меня повесили княжеских отпрысков. Капризных и манерных неженок с киселем вместо мозгов! Что я с ними делать буду?

Зиглинда хмыкнула, заглядывая в приказ через плечо Манфреда:

– Тут написано: обучать. А вот что они имели в виду под «опекать»? Тебя что – нянькой хотят сделать?

– Понятия не имею, – отозвался Курт еще более мрачно. Ему в первый раз за долгое время захотелось надраться.

– Зато платить станут больше, – подбодрила его Зиглинда. – А если князь будет тобой доволен, то и впрямь повысят.

– Ну, ты тогда это. Аккуратнее там. – До Манфреда, наконец, дошла неоднозначность ситуации. – Не ори на них, как на рекрутов. Голубая кровь все-таки. А как пойдешь туда, морду побрей и сапоги начисти, что ли...

Князь д’Орсей принял Курта лично. Объяснил, что хочет, чтобы его сын и племянница умели за себя постоять. Сказал, что в плане методов обучения полностью развязывает ему руки. Назначил ответственным за безопасность наследника и его кузины. И намекнул, что желает знать, о чем они разговаривают и чем интересуются. От последнего Курта едва не перекосило. Стукачество он терпеть не мог. Все собеседование не заняло более пяти минут, и они отправились в библиотеку, где занимались оба будущих ученика.

Курт окинул их оценивающим взглядом. Угловатые и нескладные, как все подростки, но видно, что жилистые. На белоручек и неженок они тоже не походили. Бархатные бриджи мальчишки были испачканы в пыли, а на скуле красовался начавший желтеть синяк. Девчонка при виде князя быстро пригладила растрепанную косу и спрятала за спину руки с подживающими ссадинами на костяшках. На ее щеке зеленела забавного вида клякса – должно быть, та самая «метка». Глаза, на него направленные, были одинаково настороженными.

– Это лейтенант Курт, – представил его князь. – Он будет вашим наставником по боевым дисциплинам. И с сегодняшнего дня я официально запрещаю вам покидать дворец без его сопровождения!

Княжеская парочка быстро переглянулась, и мальчишка отвесил учтивый и в то же время ироничный поклон:

– Слушаемся, ваша светлость.

Девчонка просто кивнула, но д’Орсей счел это достаточным.

– О ваших успехах лейтенант будет докладывать мне лично. И учтите, я наделили его в отношении вас весьма широкими полномочиями.

После того, как князь удалился, в библиотеке повисла тишина. Мальчишка заметно расслабился и разглядывал его с нескрываемым любопытством. Взгляд девчонки был другим – отстраненным и оценивающим. Того и гляди сморщит носик и процедит: «Мужлан». Голубая кровь, чтоб ей.

Курт снова разозлился. Да пусть говорит! Тогда он со спокойным сердцем вернется обратно в казарму.

– Значит так, – начал он решительно и чуть более грубо, чем хотел вначале. – Правило такое: мое слово для вас – закон, и вы подчиняетесь беспрекословно. Капризы и лень не потерплю, потому что чем больше пота на тренировке, тем целее шкура в бою. И по морде вы будете получать по-настоящему. А не захотите работать, как надо – выпорю. Не посмотрю, что кровь голубая. Я вам не нянька! Я вам наставник и дрессировщик. Если думаете, что вас научат красиво размахивать рапирой, ошибаетесь. Вас научат терпеть боль, пользоваться подлыми приемами, падать и вставать, правильно дышать, добивать лежачего, побеждать собственную трусость и думать головой. Но что именно у вас в голове – не мое дело, а что в моей – не ваше. – Курт перевел дух и подумал с облегчением, что сейчас его точно прогонят. – Вопросы?

Они опять переглянулись, и девчонка все-таки сморщила носик:

– «Пороть леди». Как не очень звучит, по-моему.

Ее кузен фыркнул, а Курт стиснул зубы и пообещал себе не приближаться к дворцу даже на пушечный выстрел.

Девчонка продолжила:

– Мы хотели бы кое-что уточнить, лейтенант Курт.

– Говори! – буркнул он, прикидывая, как будет объясняться с генералом.

– Во-первых, ваши манеры... Нас это устраивает. Вы не пытаетесь притворяться перед нами, а мы не пытаемся понравиться вам. Каждый просто будет делать то, что должен. Во-вторых, мы вам не «голубая кровь», не лорд и леди. Мы просто ваши ученики. В-третьих, насчет головы. Князь д’Орсей платит вам за то, что вы видите, а не за то, как интерпретируете увиденное, не так ли, господин наставник?

Курт сперва оторопел, а потом с удивлением подумал, что, пожалуй, сможет с ними сработаться. И проворчал:

– Можешь называть меня по имени, Не-Голубая-Кровь. «Выкать» тоже не обязательно.

– Сложноватое прозвище ты для меня придумал, Курт, – снова сморщила она носик. – Как такое орать через весь плац?

– Ну, сейчас ты сама напросилась, – ухмыльнулся он. – Раз не хочешь быть голубой кровью, будешь зеленой. Отныне ты зеленокровка.

Сын князя расхохотался и толкнул ее локтем в бок. Та беззлобно двинула его в ответ, а потом с большим сомнением кивнула:

– Действительно, подставилась. Ладно. Будем считать, что это имя подчеркивает мою индивидуальность.

– Еще как! – с восторгом подтвердил ее кузен. – Зеленокровка! А можно, я тоже буду тебя так звать?

– Нет! – быстро помотала она головой. – «Дорогой кузины» вполне достаточно!

– Если с этим разобрались, идем на плац. Посмотрю, на что вы годитесь. – И Курт первым вышел из библиотеки, чтобы дать им немного времени все обсудить.

Пожалуй, назначение оказалось не таким уж и паршивым.