I тур, №23

[Greedfalloneline]

Курт, Райнер, де Сарде. АУ, где знакомство все-таки состоялось.

Пишет Гость:

Исполнение №1, 123 слова, джен

Исполнение №1, 123 слова, джен

— Райнер, пойдем, — говорит солдат с кислой миной, скукоженной от сильного чувства вины. — После того, что мы тут устроили, мы как минимум должны перенести тебя в казармы.

Райнер шипит сквозь зубы и хватается за бок. Де Сарде вдруг видит, что он очень юн: скорее мальчик, чем мужчина. Днем, в полном боевом доспехе, он казался старше.

— Нет, — твердо говорит он и отпихивает предложенную руку. — Я пойду с вами на плац, капитан.

— Да ты еле жив, мать твою за ногу! — Курт не сдерживается и почти кричит.

Райнер улыбается страшной, безумной улыбкой.

— Продержусь, — говорит он таким тоном, что де Сарде поняла: даже если он умрет, то умрет завтра, а не сегодня. — Хочу сказать кое-что капитану Рольфу.

Да уж, думает де Сарде. Курт должен гордиться таким учеником.


Пишет Гость:

Исполнение №2, 338 слов, джен

Исполнение №2, 338 слов, джен

Курт обернулся: зелень и Васко переговаривались около причалов — на достаточном отдалении, чтобы не услышать тех слов, которые он собирался сказать.
— Значит, отказался. Значит, вот так просто выплюнул «нет», — медленно произнёс он, — в лицо легату и ещё и меня опозорил? Я ж зе... госпоже де Сарде и так, и эдак тебя расписывал, разве что портрет в полный рост не припёр.
Райнер опустил голову, отчего плохо застёгнутый бацинет съехал на лоб, и засопел. Как пацаном был, так им и остался — весь какой-то нескладный и будто понадкусанный прошлой жизнью. До сих пор не отожрался, хотя харчи в Страже — будь здоров.
— Курт...
И интонация не поменялась за всё это время. Вот сейчас начнёт оправдываться, как однажды, когда по привычке срезал кошелёк у торгаша. Или когда намазал рукоять лейтенантского цвайхандера лютой смесью битума и сахара. Ладно, торгаша не жалко — ушлый ублюдок бадяжил пиво, а вот нарушать субординацию — ай-ай-ай по зубам.
Что же у него там? С парнями сдружился? Девчонка появилась? Так девчонку навещать можно, да и новое жалование позволит дарить штучки поинтереснее медных серёжек.
— Курт, я тебе сказать не успел, — прошептал Райнер и зыркнул опасливо по сторонам. — Меня переназначить хотят. В полк, куда принимают только самых лучших, самых талантливых. Понимаешь теперь?
— Тщеславие, это, конечно, хорошо... и хорошо, что меня господа инквизиторы не слышат... но подумай о жаловании.
— Да не в деньгах дело!..
— Хорошо. Тогда учти, цыплячья твоя задница, что при Константине мне нужен доверенный телохранитель. Я доверяю тебе, Райнер, и твоей голове. — Тычок пальцем в нахмуренный мальчишечий лоб. — И твоим навыкам. — Курт подёргал за перевязь.
— Ты много сделал для меня, Курт, но... ты предлагаешь мне практически покинуть Стражу, мою семью, друзей, чтобы... что? Чтобы вытирать этому щеглу сопли, как ты когда-то? Чтобы опять потерять... их? Всё это?..
Разговаривает не как стражник с офицером, а как... Нет, об этом лучше не думать, старый ты пёс, иначе совсем расклеишься.
— Подумай, парень. Пожалуйста. Когда тебя переводят? И куда?
— На рассвете, но я не знаю, куда. Какой-то полк... скрытный.
Курт похлопал Райнера по плечу и решил, что времени достаточно — успеет навести справки.
До рассвета оставалось девять часов.