III тур, №2

[Greedfalloneline]

Гендерсвап!АУ, что угодно, но за фем!Константина отдельный плюсик к карме

Пишет Гость:

возможно, не то, чего хотел заказчик

односторонний фем!Константин/фем!Курт, преканон, юст

Исполнение №1, 314 слов, префемслэш

Исполнение №1, 314 слов, префемслэш

– И куда это ты собралась? – звучит сзади, и Констанция замирает, уже перекинув ногу через дворцовую стену.

Она сбегает не в первый раз, и даже не впервые – в одиночку: кузина слишком часто засиживается с книгами, слишком часто остается в лаборатории до самого рассвета. Констанция не винит ее – даже если ей одиноко, даже если она скучает. Ее дорогая кузина всегда была серьезней нее самой.

Удивительно, как это ее еще не поймали раньше. Как ее еще не поймала Кинге.

– Никуда, – отвечает она, не оборачиваясь, и сама кривится – голос звучит почти виновато, вздрагивает на первом слоге, и она пытается добавить в него бравады: – Кажется, уже никуда.

За спиной вздыхают; что-то шуршит, что-то звякает, будто Кинге прислонилась к стене. Констанция чувствует чужой взгляд между лопаток – отчетливо, как прикосновение, – и передергивает плечами в безуспешной попытке избавиться от этого ощущения.

– Так слезайте, ваша светлость.

Голос у Кинге почти насмешливый, и Констанция отчетливо представляет ее лицо – чуть приподнятый уголок рта, прищуренные глаза, – и сцепляет пальцы, не замечая этого. В груди разливается знакомое тепло, подбирается к ключицам, выше – и она порывисто оборачивается, не выдержав, едва не хлестнув себя волосами по лицу. Кинге действительно смотрит на нее, прислонившись к стене; в ее опущенной руке – фонарь, но Констанция все равно видит ее лицо, видит эту не-улыбку, и сердце гулко вздрагивает где-то в горле. Широкие плечи, сильные руки, вечная сине-серая броня (что бы она отдала, чтобы увидеть Кинге хоть в чем-то другом!), такая же вечная рукоять двуручника за плечом, и Констанция не может, не хочет отвести взгляд. Такая красивая, думает она (в какой раз?) – и улыбается в ответ, широко, наплевав на этикет (как всегда с кузиной, как всегда с Кинге):

– Ты не сказала, в какую сторону.

Спрыгнув со стены спиной вперед – в город, в город! – она успевает услышать тихое, сдавленное ругательство, какие Кинге никогда не позволяет себе при них; и, рассмеявшись, бросается в переплетения улиц.

– Поймай меня! – кричит она на бегу и знает, что ее слышат.