III тур, №65

[Greedfalloneline]

Принц д'Орсей|(/)леди де Сарде. Преканон. Причина, по которой они оба отлично понимают связь своих детей.

Пишет Гость:

Исполнение №1, внелимит

Исполнение №1, внелимит

— Он снова отказался от помолвки, — сказал Клод.

Ливи под его боком тихо фыркнула.

— Константину всего семнадцать, — она потянулась, обнаженная и горячая, как уголь, и прижалась крепче. — Дай ему время.

Он давал сыну время на все: чтобы поумнеть и повзрослеть, и понять, какая на нем лежит ответственность, но каждое отеческое слово разбивалось об него, как волны в шторм о скалы. Константин оставался прежним — и даже хуже. Сущее разочарование.

— Я застал его с твоим сыном.

— Неужели? — в голосе Ливи послышалось ребяческое ехидство. — Если ты не знал, они вместе с малолетства.

— Константин целовал его, — бросил Клод.

— Так же, как ты меня? — спросила она с наигранной серьезностью, даже нахмурила тонкие брови — прирожденная лицедейка.

Это разозлило Клода. Он двинул плечом, освобождаясь из объятий, и сел. От холода кожа покрылась мурашками.

— Перестань. Ты понимаешь, о чем я.

— Не особо, — сказала Ливи. И снова потянулась — чтобы он лучше видел аккуратную грудь и тонкую талию, больше не скрытые сдернутым одеялом. — Да и что тебя так смущает, что он предпочел мужчину? Или что это мой сын?

Будь рядом другая, даже его дражайшая жена, Аннализа урожденная Валуа, он выгнал бы ее за малейшую насмешку. Но Аннализа боялась лишний раз улыбнуться рядом с ним, а Ливи... Ливи была его любимой сестрой, которой он готов простить что угодно. Воли хватило только одернуть:

— Ливи.

Она вздохнула, тут же изменившись в лице, и, выбравшись из-под одеяла, села рядом. Ее нежная ладонь легла на плечо Клода.

— Я не хочу тебя ни в чем винить, — сказала она, уже не играя. Пронзительные серые глаза смотрели на него — и чуточку глубже, — князья редко бывают хорошими отцами. Дела государства важнее счастья детей, я знаю, но ты сам оставил его одного с де Курсийоном и Куртом. И — моим сыном. Все эти семнадцать лет они были рядом.

Она поджала губу, а после коснулась щеки Клода, поворачивая к себе. Глядя на нее, он невольно смягчился. И накрыл ее руку своей.

— Он знает, какого ты о нем мнения, — продолжила Ливи, — и ему нужно кому-то довериться. Тому, кто был с ним все это время. Как мы с тобой.

В этом она была права, чертовски права. Бремя власти слишком давит на плечи, как и горе от потери ребенка — они выносили все это вместе, так тесно и близко, как он не был со своей женой, а она — с мужем. Потому даже когда Ливи решилась обнять его с далеко не сестринским жаром, когда впилась в губы жадным, голодным поцелуем, он не чувствовал, что совершает ошибку. Не чувствовал даже сейчас — лежа в постели с сестрой, которую до этого брал.

— Но у меня есть наследник, — упрямо сказал Клод. — У него — нет.

— Он еще поймет важность брака, — Ливи погладила его впалую щеку, прочесала растрепавшиеся волосы и обняла одной рукой за шею. — Прояви к нему совсем немного благосклонности.

— Не думаю, что это поможет, — он качнул головой.

— Так дай ему дело, чтобы помогло, — она чуть склонила голову к плечу; светлые пряди отливали золотом на фоне бледной кожи. — Что-то такое, где он мог бы проявить себя. Отправь с ним моего сына, пусть будут вместе — и развлекаются сколько угодно, пока молоды, — на ее губах мелькнула хитрая улыбка. Ладонь скользнула из-под его ладони, легла на бедро, коснулась выше, обхватывая Клода внизу. — Он сам поймет, что свои труды нужно оберегать и — кому-то передать.

— Я... — Клод запнулся, шумно выдохнув и чувствуя, как тело отзывается на ласку. Ловким рукам Ливи не было равных — как и ее ловким словам, — подумаю об этом...

Она вновь засмеялась, а он, не сдержавшись, повалил ее на постель, сжимая мягкую грудь и жадно приникая к губам.