Пишет Гость:
Исполнение № 1, суровый внелимитИсполнение № 1, суровый внелимит
— Его превосходительство наместник Бурхан просил донести до его высочества губернатора д’Орсея и до вас, ваше превосходительство, самую искреннюю благодарность за своевременное предупреждение о готовившемся бунте. Мы надеемся, что данный неоценимый жест со стороны Содружества ознаменует начало нового этапа отношений между нашими территориями, — построенного на принципах всеобъемлющего доверия и…
Де Сарде изобразила на лице самую неискреннюю улыбку, на которую только была способна.
— Мы принимаем вашу нижайшую благодарность и надеемся, что наши отношения впредь не будут омрачены коварными попытками покушения на жизнь официальных лиц.
Эмиссар Хикмета, де Сарде не помнила ее имени, ответила ей не менее неискренней улыбкой и, казалось, уже приготовилась парировать риторическую пощечину, когда между ними вдруг возникла Афра и с неподдельным интересом начала расспрашивать посла о ее мнении о последнем выпуске «Вестника Аль-саадской Академии».
Вежливо кивнув, и про себя пообещав подарить Афре самый дорогой походный журнал, который только можно было купить у торговцев Новой Серены, де Сарде развернулась и оставила ученых обсуждать вопросы этической приемлемости использования плацебо в контрольной выборке при тестировании нового препарата от подагры.
Ей предстоял не менее увлекательный, наполненный фальшью и лицемерием, разговор с эмиссаром Сан-Матеуса. Де Сарде бегло окинула взором тронный зал. В руках многочисленных гостей блестели бокалы, наполненные лучшим вином, доставленным с Континента, но присутствовавшие лишь смачивали губы, опасаясь, что дорогая выпивка затуманит рассудок и лишит их преимущества в политических играх. Де Сарде глубоко вздохнула. Вечер обещал быть долгим и мучительно трезвым.
Ее взгляд на долю мгновения задержался на стоявшем возле пустого трона Курте. Он не шевелил ни единым мускулом, застыл словно статуя, но де Сарде знала, что его глаза ловили каждую деталь. Кто вошел, кто вышел, кто слишком нервно поглядывал на карманные часы, кто крутил в руках табакерку, но не прикладывался к ней. Он не подавал вида, но по едва заметным глазу, раздраженным движениям, она прочитала, что парадный мундир непривычно сковывал широкие плечи, а тугой ворот, обшитый золотистым галуном, давил на шею. И скрывал родинку у ямки возле ключицы, которую она так любила обводить языком. И еще одну чуть выше. Она тряхнула головой. Не стоило туда смотреть. Не сейчас.
Константину еще предстояло прочитать возвышенную речь о выгодах сотрудничества, а не войны – c предложением Содружества выступить гарантом формального соглашения о прекращении огня между Телемой и Мостом на территории Тир-Фради. Они оба знали, что предложение будет яростно отвергнуто конфликтующими сторонами, несмотря на то, что до прямых военных столкновений на острове еще не доходило. Но для Телемы и Моста заключение подобного соглашения было равносильно признанию допустимости самой идеи перемирия — и на Континенте тоже.
— Ваше превосходительство! Ее святейшество просила передать его высочеству и вам лично, что Сан-Матеус и Телема навечно в долгу перед Содружеством, и мы…
Она поймала себя на мысли, что не расслышала последнюю часть фразы. Ее внимание отвлек плетеный пояс поверх кушака, подчеркивавшего статность фигуры ее верного телохранителя, друга и… воспоминания о дорожке густых, темных волос, тянувшейся от сильной груди вниз, к паху. Де Сарде попыталась собраться и сказать что-то нейтрально-общее, но в этот момент как будто из ниоткуда, появился Петрус и бархатистым голосом увлек посланницу Сан-Матеуса в разговор о предстоявших выборах епископов. Ей претила мысль шпионить за кардиналом Корнелией, но в знак благодарности она готова была выведать самые потаенные и грязные секреты матушки.
Она снова оглянулась. Министр с упоением спорил с представителями гильдии ремесленников. Зиглинда, перед которой стояла титаническая задача по восстановлению доверия к Монетной страже, стойко выслушивала все накопившиеся претензии Леди Моранж. Адмирал Кабрал о чем-то увлеченно беседовала с Васко. Навты, как всегда, держались ото всех в стороне, и де Сарде им даже немного завидовала.
Как и ожидалось, речь Константина, с которой он, к слову, справился блестяще, вызвала шквал аплодисментов — в конце концов, именно Содружеству все были обязаны своими жизнями и присутствием на острове. Но, как и ожидалось, не всем понравилась идея перемирия. Добившись от послов Хикмета и Сан-Матеуса обещания «все обдумать», и рассудив, что она заслужила небольшую передышку, де Сарде нарочито расслабленно шагнула на покрывавший подступы к трону потертый ковер.
— Веселишься? — не сводя глаз с присутствовавших в зале, тихо шепнул Курт.
— Хочешь поменяться?
— Ни за что на свете, — он усмехнулся, но в его добродушной ухмылке не было издевки. Словно глоток свежего воздуха в душном зале, наполненном интригами, отголосками старых обид и звоном новых недосказанностей.
— Я бы отдала все на свете за пинту пива в таверне, — она громко выдохнула. Осторожно задела его плечом и едва слышно добавила: Или за бутылку бренди перед камином. С тобой.
Курт в первый раз за вечер перевел на нее взгляд.
— Осторожнее. Я на службе.
— Я тоже, — обреченно выдохнула де Сарде.
Стоило вернуться к гостям. Определенно. Но она не могла заставить себя сделать ни шага. Ей хотелось обнять Курта, закрыть глаза и забыть обо всем.
— Кстати, о службе. Мне надо забрать кое-какие бумаги из кабинета Константина. И... — она до последнего не верила, что решится произнести эту фразу, — он просил… подвинуть стол. Не поможешь?
— Подвинуть стол? Ты серьезно? Я ожидал большего от профессионала риторического дела. Хорошо хоть не отполировать…
Она не знала, как ему это удавалось, но ее лицо мгновенно залило краской. Заметив ее смущение, он осекся, но продолжая улыбаться, весело поинтересовался:
— Тяжелый стол?
— Очень. Одна не справлюсь. Этот проклятый стол не дает мне покоя весь вечер. Ни о чем другом думать не могу.
— Ты не одна.
---
Ей нравилось раздевать его. Он всегда так возбуждающе вздрагивал и резко втягивал воздух, когда ее пальцы нежно касались оголившейся кожи. Но сейчас он был полностью одет, и это заводило ее еще больше. Ей невыносимо хотелось провести ногтями по твердым мышцам, пропустить сквозь пальцы волосы на груди и на руках, а мешавшая прикоснуться к нему плотная, тяжелая одежда лишь подогревала желание. Не успев повернуть ключ в замке, де Сарде увлекла его в долгий и горячий поцелуй. Крепко схватилась за петли на мундире и приподнялась на носках.
— Я хочу тебя, — шепнула она, задев зубами мочку.
— Как ты меня хочешь?— в самое ухо выдохнул Курт.
— Сильно, быстро… глубоко? И в полном обмундировании.
На этот раз он поймал ее губы своими, запустил руки в волосы, твердо придерживая ладонью затылок. Не прерывая поцелуя, подвел ее спиной к массивному рабочему столу.
— Этот стол будем двигать? — он очертил носом скулу, царапнул щетиной подбородок.
— А есть другие варианты? — она старалась не выдавать сжигающего последние остатки самоконтроля возбуждения, но голос все равно дрогнул.
— Вариантов масса, — зажав кончик перчатки между зубов, он освободил правую руку и, не сводя с нее глаз, запустил ладонь в узкие штаны.
Она знала, что руками он мог довести ее до оргазма за минуту. Он тоже это знал. Когда он загнул пальцы под тем самым, знакомым им обоим, углом, она не смогла сдержать глубокого, протяжного стона.
— Тише, — хрипло шепнул Курт возле самого виска и положил другую, все еще облаченную в белоснежную перчатку, ладонь поверх ее припухших губ. Она почувствовала на языке сухой вкус стиранной ткани и подумала, что больше всего на свете ей бы сейчас хотелось жадно втянуть в рот его солоноватые пальцы.
Ей не хватило всего пары быстрых движений до долгожданной разрядки. И она уже собиралась требовательно схватить его за руку и, насаживаясь на нее, закончить прерванное, будь все проклято, но он быстро отстранился, опустился перед ней на колени, парой рывков стянул высокие сапоги, а затем и штаны. Она рефлекторно попыталась свести колени, но он легким прикосновением ко внутренней стороне бедер развел их шире. Она уже не помнила, заперта ли дверь, но от мысли о том, что кто-то войдет и увидит ее с широко разведенными ногами, горящими щеками, с руками в его волосах, по всему телу пробежали мурашки. Когда он невыносимо медленно и мокро провел языком по промежности и плавным движением снова запустил палец внутрь, ей пришлось больно закусить костяшки, чтобы не закричать.
— Если ты сейчас же не… то я… подвину этот чертов стол без тебя.
— Что такое? Талантливый посол не может изъясниться без эвфемизмов?
— И где только бравый солдат понабрался таких выражений?
— От моего красноречивого превосходительства, где же еще?
С громким рыком, она дернула его на себя — за тот самый скрывавший родинки воротник. Почувствовала, как он всем телом налегает на нее, обхватила его ногами за талию и уткнулась лицом в плечо. Он задал быстрый темп, а она прихватила зубами плетеные шнуры на мундире, и начала молиться всем богам, божествам, и еще неизвестно кому, чтобы все те сдавленные стоны и крики, что вырывались из ее груди, были заглушены одеждой и чужим телом.
---
Константин боролся с желанием залпом опрокинуть уже изрядно потеплевший в руке бокал с вином. Состоявшая сплошь из шпилек словесная перебранка, в которую он оказался вовлеченным в качестве невольного миротворца, грозила в любой момент перерасти в прямые оскорбления. Но внезапно из его кабинета послышался громкий скрип тяжелого дерева о паркет.
— Ага! Наконец-то! — с лишь отчасти поддельным облегчением воскликнул Константин.— Сколько раз я просил прислугу подвинуть мой рабочий стол! Я уже даже не надеялся. Знаете, там ужасная брешь в потолке. Течет невыносимо. Все документы уже промочило!
— Мне казалось, что в кабинет зашла ваша кузина в сопровождении Стражи,— вздернув бровь, недоверчиво протянула эмиссар Хикмета. Эмиссар Сан-Матеуса согласно кивнула, переводя на него испытующий взгляд.
Удивительно, что представители противоборствующих сторон, еще минуту назад готовые вцепиться друг другу в глотки, демонстрировали такое единодушие.
— Правда? Ох, как это невероятно заботливо с ее стороны. А Курт… да, хорошо, когда есть человек, на которого… — послы Хикмета и Сан-Метеуса, Константин не помнил их имен, многозначительно переглянусь, — можно положиться.
Пишет Гость:
Исполнение №2, 80 словИсполнение №2, 80 слов
Тёмный угол дворца. Подвал, кажется. Впрочем, неважно. Главное то, что успели спрятаться, но в любой момент их могут поймать. Слуги, например. Или другие парочки.
Подол тяжёлого платья задёрнут, а стоны едва сдерживается от того, что Курт вытворяет пальцами и языком там. Наконец, де Сарде не выдерживает сладостной пытки, слегка отталкивает и одёргивает Курта вверх, молчаливо требуя нечто другого. И когда он в неё входит, стон снова заглушается – на этот раз поцелуем.
Лишь бы не нашуметь. Лишь бы не попасться…