III тур, №103

[Greedfalloneline]

Петрус, рандомный телемец или телемцы. В процессе интриг и добычи информации Петрус нередко прибегает к маскировке переодеванием. "Он опять? - Он снова" (цитату использовать не обязательно). H+

Пишет Гость:

Исполнение №1, 332 слова

Исполнение №1, 332 слова

Жаль было расставаться с усами и бородкой, его гордостью с молодых лет.

«Отрастут, не в первый раз» — думал Петрус, глядя на отражение в зеркале, когда вернейший из слуг — Карл, — мастерски орудовал лезвием бритвы у него под носом. Этот вечер будет важным раундом в их бесконечной партии с Корнелией, подготовка к нему стоит жертв. Сегодня в кардинальском притоне, этой обители порока и разврата, собирался весь «свет» Телемы. Наместница отмечала очередную победу своего фаворита на арене местного подпольного Колизея. На огонек нагрянут распутные сановники и дворяне, богобоязненные днем и бесстыжие ночью. Похоть и алкоголь развязывают языки быстрее пыток и побоев. Превосходная возможность выведать интересные сведения, придется лишь войти в образ.

— Не щади меня, Карл! Затягивай туже! — ребра Петруса хрустели в тисках металлических пластин и китового уса. — Адское пекло!

— Ваше святейшество, вы поправились, — дворецкий натужно пыхтел и едва успевал перехватывать шнурки шустрыми пальцами. — Крепитесь и забудьте о сладостях!

— Ты — мой палач! — взмолился Петрус. — Святые угодники!

Когда с корсетом было покончено, а ноги его авантюрного господина обтянули тугие чулки и панталоны, Карл распахнул дверцы гардеробной и заговорщицки произнес:

— Так кто вы сегодня, ваше святейшество?

— Сегодня мы безутешная вдова — мадам Трельяж. Подай фиолетовое и парик погуще, — кончик кисточки рисовал игривую мушку в том месте, где еще полчаса назад была щетка усов.

Карл расторопно выудил из недр шкафа пышное платье с кружевными оборками и продемонстрировал его зеркальному отражению господина. Заправив шевелюру под сеточку, Петрус кивнул и вытянул вверх руки, готовый облачаться. После того, как все завязки и крючки были надежно зафиксированы, а парик занял свое место, он густо отбелил лицо, освежил щеки розовыми румянами и тонкой кистью вывел черные полумесяцы бровей. Осталось надеть бижутерию.

— Мои серьги и колье, — повелевающий тон стал выше, с интригующей хрипотцой. Карл протянул подушечку, на которой лежал роскошный комплект с увесистыми аметистами.

Через четверть часа к дверям дома святого отца Петруса подъехала карета, в которую села немолодая вдова в изысканном вечернем платье, скрывающая лицо под капюшоном плаща и пестрой маской арлекина. Двое патрульных Монетной стражи проводили незнакомку скучающим взглядом.

— Он опять, Рихард?

— Угу, снова...