I тур, №87

воскресенье, 29 сентября 2019

19:48

все записи пользователя в сообществе Greedfall one-line

Константин/fem!де Сарде. Praise!kink, R+

Пишет yaguarondi:

Исполнение №1, внелимит, RИсполнение №1, внелимит, R

"Не стоит верить в чужие слова", — это заповедь, которую Константин вынес из своей жизни во дворце. Может, не самая первая, но, определённо, главная. Да и как в них верить? У слов нет ни цвета, ни вкуса, ни веса. И цены у них тоже нет — потому что люди всегда лгут.
Слова бесполезны, Константин помнит об этом. Но сейчас, здесь, они ему очень нужны.
— Скажи мне, — просит он, опускаясь на пол между разведённых коленей кузины и задирая вверх полы её рубашки. Его пальцы скользят по сильным лодыжкам, ласкают косточку у стопы, щекочут гладкие пятки — чтобы затем уверенно устроиться на бёдрах. — Я хочу, чтобы всё было, как ты хочешь.
— Да, — рвано выдыхает она, когда Константин целует её живот. Её бедра лежат у него на плечах. — Да, — повторяет она, когда его язык скользит вдоль границы пушистых завитков. — Вот так хорошо, так приятно, не останавливайся...
Сегодня Константин не пил вина, но ему кажется, что он пьян: от её солоноватого вкуса на языке, от того, как мягкая ладонь поглаживает его затылок — и ещё от потока похвал, который обрушивается на его. Он не может сдержать тихого стона, когда по её телу пробегает судорога удовольствия, и впивается ногтями в собственные колени, чтобы хоть как-то отвлечься.
— Я оправдал твои ожидания? — Константин судорожно сглатывает, мимоходом удивляюсь собственной глупости. И зачем было спрашивать, слова ведь не...
— Ты всегда их оправдываешь, мой дорогой, — По комнате разносится счастливый смех, такой искренний, что он невольно смеётся в ответ и осторожно дотрагивается до мшистого пятна на её щеке. — Мой любимый, мой самый любимый...
Константин подхватывает её под колени, и они падают на кровать, упоённо целуясь. Как ни старается он выровнять дыхание, унять дрожь в теле, ничего не получается; получается только бестолково метаться от напористости к ласке, потому что хочется всего и сразу. А кузина — его прекрасная, обожаемая кузина — просто подчиняется каждому его движению, продолжая говорить, что он всё делает правильно, что с ним так хорошо, что ничего не может быть лучше, чем чувствовать его в себе...
Этот голос — единственное, что существует для него сейчас. Её голос, её губы, произносящие все эти слова, от которых кружится голова и сладко тянет под рёбрами, её жадные движения навстречу. Константин все глубже и глубже тонет в накатывающем удушающем жаре, забывая обо всём на свете. И чтобы окончательно провалиться в тёмное, сладкое небытие хватает сущей ерунды — трёх резких толчков и внезапной вспышки боли от ногтей, впившихся ему в спину. И ещё жаркого, протяжного полустона:
— Константи-ин...
Он никак не может прийти в себя, в мыслях до сих пор плавает приятный туман. Он измотан, оглушён и вместе с тем — странно умиротворён, словно недавнее удовольствие смыло с него всё плохое, копившееся в душе последние месяцы или, может быть, годы. Сдвинуться хоть на дюйм сейчас кажется настоящим подвигом, но Константин всё же спрашивает:
— Тебе неудобно?
— Всё хорошо, — тут же звучит ответ. Ласковые пальцы медленно гладят его по волосам, и от этого нехитрого прикосновения в горле встаёт комок. — Не уходи.
Константин прячет лицо в ложбинке между её грудей, мысленно повторяет всё то, что она говорила ему недавно — и позволяет себе принять за истину, что он может быть нужным. Желанным. Счастливым.
Возможно, некоторые слова всё же чего-то стоят.

@темы: кинки, I тур, Константин, выполненная заявка, гет, внелимит, ж!Де Сарде, R

URL

Продолжают травить Билла Гейтса. А за что спрашивается ? я сегодня супер-зритель...пошла у меня дома волна кинопро... Хорошего работника узнаешь по инструменту

Когда ты понимаешь, что тебе что-то уже не нужно, ты его ... Он не умел играть и не хотел. Зато он умел отдыхать. Он б... Сейчас поменяю все стандартные мастдайские иконки! А то к...

Комментарии

07.10.2019 в 20:15

Гость

Plot? What plot?

Исполнение №1, внелимит, RИсполнение №1, внелимит, R

"Не стоит верить в чужие слова", — это заповедь, которую Константин вынес из своей жизни во дворце. Может, не самая первая, но, определённо, главная. Да и как в них верить? У слов нет ни цвета, ни вкуса, ни веса. И цены у них тоже нет — потому что люди всегда лгут.
Слова бесполезны, Константин помнит об этом. Но сейчас, здесь, они ему очень нужны.
— Скажи мне, — просит он, опускаясь на пол между разведённых коленей кузины и задирая вверх полы её рубашки. Его пальцы скользят по сильным лодыжкам, ласкают косточку у стопы, щекочут гладкие пятки — чтобы затем уверенно устроиться на бёдрах. — Я хочу, чтобы всё было, как ты хочешь.
— Да, — рвано выдыхает она, когда Константин целует её живот. Её бедра лежат у него на плечах. — Да, — повторяет она, когда его язык скользит вдоль границы пушистых завитков. — Вот так хорошо, так приятно, не останавливайся...
Сегодня Константин не пил вина, но ему кажется, что он пьян: от её солоноватого вкуса на языке, от того, как мягкая ладонь поглаживает его затылок — и ещё от потока похвал, который обрушивается на его. Он не может сдержать тихого стона, когда по её телу пробегает судорога удовольствия, и впивается ногтями в собственные колени, чтобы хоть как-то отвлечься.
— Я оправдал твои ожидания? — Константин судорожно сглатывает, мимоходом удивляюсь собственной глупости. И зачем было спрашивать, слова ведь не...
— Ты всегда их оправдываешь, мой дорогой, — По комнате разносится счастливый смех, такой искренний, что он невольно смеётся в ответ и осторожно дотрагивается до мшистого пятна на её щеке. — Мой любимый, мой самый любимый...
Константин подхватывает её под колени, и они падают на кровать, упоённо целуясь. Как ни старается он выровнять дыхание, унять дрожь в теле, ничего не получается; получается только бестолково метаться от напористости к ласке, потому что хочется всего и сразу. А кузина — его прекрасная, обожаемая кузина — просто подчиняется каждому его движению, продолжая говорить, что он всё делает правильно, что с ним так хорошо, что ничего не может быть лучше, чем чувствовать его в себе...
Этот голос — единственное, что существует для него сейчас. Её голос, её губы, произносящие все эти слова, от которых кружится голова и сладко тянет под рёбрами, её жадные движения навстречу. Константин все глубже и глубже тонет в накатывающем удушающем жаре, забывая обо всём на свете. И чтобы окончательно провалиться в тёмное, сладкое небытие хватает сущей ерунды — трёх резких толчков и внезапной вспышки боли от ногтей, впившихся ему в спину. И ещё жаркого, протяжного полустона:
— Константи-ин...
Он никак не может прийти в себя, в мыслях до сих пор плавает приятный туман. Он измотан, оглушён и вместе с тем — странно умиротворён, словно недавнее удовольствие смыло с него всё плохое, копившееся в душе последние месяцы или, может быть, годы. Сдвинуться хоть на дюйм сейчас кажется настоящим подвигом, но Константин всё же спрашивает:
— Тебе неудобно?
— Всё хорошо, — тут же звучит ответ. Ласковые пальцы медленно гладят его по волосам, и от этого нехитрого прикосновения в горле встаёт комок. — Не уходи.
Константин прячет лицо в ложбинке между её грудей, мысленно повторяет всё то, что она говорила ему недавно — и позволяет себе принять за истину, что он может быть нужным. Желанным. Счастливым.
Возможно, некоторые слова всё же чего-то стоят.

URL